Об этом сообщил советник президента РНПК по урегулированию крупных убытков Борис Осипов на страховой конференции. К категории крупных РНПК относит убытки от 5 млрд р. за один убыток.
При этом «технические результаты страховщиков положительные, и, как ни удивительно, у РНПК — не отрицательные», сказал он.
«По крупным корпоративным убыткам мы уверенно наблюдаем изменение среднегодовой частоты убытков в большую сторону. Динамика по убыткам от 1 млрд до 5 млрд р. по показателю частоты событий выросла в разы», — заявил Осипов.
В РНПК отмечают наряду с ростом показателя частоты крупных убытков «изменение размера тяжести убытков». «То есть таких убытков, которые случились за последние два года, не было вообще в истории России именно по тяжести, по своему размеру», — обратил внимание представитель перестраховщика.
В перечне убытков последних нескольких лет в России — убытки в 5 млрд, 7 млрд ,10 млрд, 15 млрд и 20 млрд р., добавил он. Одновременно у нацперестраховщика есть так называемая «регулярная убыточность», то есть небольшие убытки, которые увеличивают совокупные выплаты РНПК.
По словам Осипова, в перечне объектов, где происходят страховые случаи с крупными убытками за период с 2022 г., — склады, торговые центры, промышленные предприятия. «В 2023 г. ничего не поменялось, и это также — пожары, пожары, пожары», — констатировал Осипов.
«На примере последних убытков мы видим такой тренд, который дает основания для появления термина, который мы определили как „скрытая диверсия“. То есть происходит пожар, причины заявляются разные, но в результате расследования иногда точно причину пожара установить невозможно, с высокой степенью вероятности — это сварочные работы. При этом параллельно некие люди, исходя из неких побуждений, могут производить поджог. Доказать ту или иную версию практически невозможно. Однако по совокупности отдельных факторов, например, того обстоятельства, что эти люди покидают территорию РФ после того, как произошел инцидент, и того, что их невозможно допросить или опросить (кроме как в рамках уголовных дел), все наводит на мысль о том, что некоторые из этих случаев могут иметь признаки диверсии», — сказал Осипов.
Он также напомнил о крупных пожарах, случившихся в начале этого года, страховщикам есть с чем работать с точки зрения анализа опыта. В том числе он упомянул огромный пожар под Петербургом и пожар во время теракта в Crocus Citi Hall. «РНПК будет помогать цедентам-страховщикам реализовывать дополнительные методы снижения рисков и противодействиям злоупотреблениям в своих программах», — отметил Осипов.
За период с 2022 г. рынок перестрахования кардинально изменился, констатировал представитель РНПК.
По его словам, за прошедшие два года РНПК обеспечила «полное импортозамещение западных перестраховщиков», то есть все перестрахование в стране теперь сосредоточено практически только у одной перестраховочной компании — РНПК. «Беспрецедентные санкции привели к тому, что мы стали монополистами, этого не надо пугаться. Мы обеспечиваем финансовую стабильность и устойчивость в России. Надо понимать, что все, что в этой стране есть, что летает, плавает, строится, — это все перестраховано в РНПК», — заявил представитель компании.
С другой стороны, у монопольного положения РНПК есть другой аспект — компания обязана принимать риски в перестрахование, даже если считает их некачественными.
РНПК не может передавать риски в перестраховочные пулы, в какое-то еще перестрахование. «То есть мы весь риск, который приняли у страховщиков, держим на себе, — отметил Осипов. — Это та история, с которой нам нужно уметь работать какими-то иными методами, а не просто отказать в приеме риска».
«На первом месте предстраховая экспертиза технологической безопасности и общий анализ безопасности, антифрод. Дальше такие меры, как изменение полисных условий, в том числе оговорки, исключения и лимиты — единственное, что мы можем себе позволить в этой ситуации. Ну и как самый крайний путь — это корректировка цен и премий по портфелю страховщиков», — отметил представитель РНПК.
